"Хочу в кокон", - эта мысль мелькала у Адама не так уж часто, приблизительно каждые пятнадцать минут, не считая моментов, когда мысли циклились и развивались в этом русле, заставляя Уорлока вздыхать и напоминать себе, что это будет бессмысленное мероприятие. Очень хотелось уснуть и очнуться спустя полгода снова у себя, среди привычного положения дел. Но Адам понимал, что так не будет - его Вселенной больше нет в принципе, он даже не понимает, что именно с ней произошло, и все, кого Адам знал, теперь для него будут иными.
Таном предлагал ему остаться, может даже поспать: кажется, был в курсе, какой Уорлок соня, хотя, учитывая его эволюционный кокон, не надо было иметь семь пядей во лбу, чтоб понимать. Адам немного зубоскалил и отвесил пару  едких шуток про норов и привычки титана, но тот почему-то пропустил их мимо. Уорлок в тот момент был несколько расстроен, то есть в бешенстве, и виной произошедшему был несомненно титан. И уже позже Уорлок смог аналитически мыслить, чтоб понять, что этот Танос считался с этим Уорлоком.
И Адаму очень захотелось вернуться и остаться. Желательно где-нибудь на Ферме на те же полгода в коконе. Но известный гордец со списком капризов, он просто не мог. Несмотря на трудный характер и показную холодность ко всему миру с маркой отчужденности на лбу, где раньше он носил Камень Душ, Адам был крайне обидчивым созданием. И не очень часто себе в том признавался, потому что руководствовался логикой, вселенским знанием и расчетами в планировании и спасении Вселенной, а на отношения с субъектами вперед выходила его собственная философия, и Уорлок считал, что не обижается, нет, он просто очень логично объяснял себе, почему другие не правы.
В Спартанскую Империю его занесло почти случайно. Почти, потому что Адама бы везде сейчас пребывал случайно - у него не было дел, целей и планов. Обычно каждое его пробуждение сопровождалось где-то на космическом вселенском уровне определенной миссией, и он ощущал, с чем именно работать. Но это была не его Вселенная, и озарение ещё не снизошло на мага.
Пока что он мог только изучать. Он бы не хотел стать тем, кто заменил того, другого Адама, но спустя дни размышлений понял, что это единственный доступный вариант. Уорлок пришел к тому логичному выводу, где он не может объяснить остальным, что другой. Но попытается. Не поймут, так значит они не правы, всё просто.
Он не знал, что в Спартое президент носит очень знакомое имя. Причем, как оказалось, недавно. Его стоило навестить, хотя бы потому что это было первое знакомое имя после Таноса в этом мире.
В общем-то, используя метод простой дедукции и метод отвода глаз простым смертным, Уорлок скоро добрался до здания правительства. Охрана была ни к черту и вовсе спала, не стоит уточнять, что с легкой руки доброго и заботливого мага, который не высыпался сам, так хоть другим дал возможность.
Питер заметил его не сразу, но намного раньше других, Адам даже сперва подумал, что тот его не знает.
- Тюрьмы - это по твоей части, - голос у Адама был громкий сам по себе, хоть и достаточно приятный: просто магия меняла распространение звука.
Возможно, в этом мире тюрьмы были и не для него, тем более он несколько отличался, например, слишком блондин для брюнета. Но стоило узнать.
Куилл назвал его имя, и Адам понял, что попал в точку: с этим человеком у его версии были пересечения.
Будучи существом космического рода, маг периодически забывал, что бренную землю положено топтать, потому продолжал плыть в воздухе сантиметрах двадцати от поверхности. Оказавшись с Питером близко под провожающие взгляды остальных, Адам выдвинул из-под него его стул, поставил поудобнее и сел, грустно вздыхая. Уорлок подпер подбородок кулаком, упершись локтем в подлокотник.
- Куилл. Расскажи мне обо мне. И о нас.