- Ты, чертов психопат! - гневно и очень непристойно выругавшись, Ванда стряхнула повисшего на ней, как утопающий на спасательном круге, Уэйда. Присутствие болтливого наемника сводило на нет всю серьезность ситуации, сводя ее, скорее, к комической сцене из какой-нибудь современной абсурдной пьески. Происходящее все более и более начинало походить на не очень умный розыгрыш, и Ванда, начавшая потихоньку закипать, пообещала себе, что Дэдпулу не поздоровится, если он выдернул ее на промозглый осенний ветер (вдобавок начинал моросить дождь) только для того, чтобы повалять дурака в ее компании. Как раз в этот момент из полуразвалившегося корпуса психушки очень кстати раздался истеричный вопль, отсрочивший наказание (нет, не в том смысле, Уэйд!) Уилсона до лучших времен.
- Слушай меня, Уэйд! - вновь сведя брови к переносице, Ванда подбоченилась и, уперев руки в бока, смерила наемника уничижающим взглядом. - Я не знаю, что происходит, но, клянусь, если выяснится, что весь этот цирк - твоих рук дело, я тебя убью!
По ее тону нельзя было точно сказать, шутит она или серьезна, ведь, как выяснилось ранее, ей ничего не стоило, находясь в дурном расположении духа, распылить пару-тройку друзей или вовсе поменять реальность. Так что нельзя было исключать вероятности, что Дэдпул и в самом деле находился на волоске от неминуемой опасности.
Очередное завывание (на самом деле это голос Мэри отражался от стен опустевшего здания и, множась эхом, обретал столь замысловатый акустический эффект) — Ванде даже показалось, что она расслышала слова «где», «ходите» и несколько ругательств — заставил ее отвлечься от мыслей о кровавой расправе над Уэйдом.
- Ты слышал это? - вопрос, разумеется, был риторическим, но с Дэдпула сталось бы пуститься в пространные объяснения, поэтому Алая Ведьма, не дожидаясь от наемника реакции, схватила его за руку и увлекла за собой через вход, некогда, очевидно, бывшим парадным, напоминанием о котором ныне служила покрытая потрескавшейся от старости белой краской двустворчатая перекосившаяся дверь, грозящая вот-вот свалиться с единственной уцелевшей петли.
Внутри царили сумрак и прохлада, пахло сыростью и перепрелой листвой, налетевшей сквозь побитые окна, и даже в темноте Ванда каким-то шестым чувством опытной домохозяйки сумела определить толщину слоя пыли, покрывающей все горизонтальные поверхности.
Откуда-то с верхних этажей — всего их насчитывалось четыре — и неслись крики, ругательства и грохот, которыми Мэри сопровождала каждое свое действие.
- Тсс! - прижав палец к губам, Ванда успела вовремя заткнуть Дэдпула, обрывая так и не успевшую разразиться тираду, и ткнула вверх. - Она наверху, - голос, гортанный, прокуренный, с легкой роковой хрипотцой принадлежал женщине. На мгновение у Ванды мелькнула мысль, что ею могла быть одна из пациенток дурдома, позабытая нерадивыми санитарами при переезде, но зачем ей нужно было вызывать Мстителей и Уэйда? Хотя, определенно, не стоило искать логики в действиях сумасшедшей, как и Дэдпула, с увлеченным бормотанием ковырявшегося в носу сквозь маску.
Ванда пихнула наемника в плечо, отрывая от его занятия, и, жестом указав следовать за ней, зашагала к лестнице, ступени которой раскрошились через одну. Осторожно ступая, Алая Ведьма замирала каждый раз, ожидая, что лестница вот-вот рухнет под их весом. Пока они поднимались, психопатка наверху стихла. Ванда замерла в пролете, напряженно вслушиваясь в наступившую тишину, в которой слышно было лишь их с Уэйдом дыхание.
Местечко и впрямь было жутковатое, но сопение Дэдпула у нее за спиной, как это ни странно, придавало Ванде храбрости. Уилсон, конечно, был сумасшедшим, но при этом чертовски талантливым наемником (к тому же неубиваемым), и такой маленькой алой команде не могли грозить никакие опасности.
Ну, если только Уэйд не согласиться продать Максимофф за тележку чимичанги.
